Войти
Вход на сайт
Вход через социальную сеть

про любовь...

ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ.

Воспоминание.

Первая любовь

В нашей маленькой хуторской школе, в каждом классе, не более десяти человек. В пионеры принимали на Центральной Усадьбе. Школу там издалека видел, но внутри ещё не был, а там: всё так чисто, нарядно и торжественно. Школьников незнакомых множество.

Торжественная линейка в актовом зале. Я стою в белой рубашке с вытянутой вперёд рукой, через неё перекинут красный пионерский галстук. Напротив, выстроились комсомольцы, которые должны повязать нам галстуки. В сторонке стол, накрыт так же, красной скатертью. На нём радиола с грампластинкой, проигрывается Гимн. Как только радиола умолкнет, нам повяжут галстуки.

Мне должен повязать галстук долговязый нескладный парень. Рядом с ним, симпатичная пепельноволосая девчонка, она повяжет галстук Спичке, худющей однокласснице, а мне этого не хочется, а хотелось, чтобы «ОНА», повязала галстук именно мне. Изредка посматриваю на неё и сердце почему-то щемит и замирает.

Радиола умолкает. Пепельноволосая, направляется прямо ко мне! Слегка наклонилась и, я вижу совсем близко её красивое лицо и такие же красивые руки, с тоненькими синими жилочками на запястьях. Больше ничего не помню и не видел даже, как долговязый повязывал галстук Спичке. Интересно, о чём он тогда думал?

Прошёл год. Учителей для сельских школ не хватало. Зачастую присылали старшеклассниц из Центральной Усадьбы. Сидим, как-то утром, на лавочке у школы, вдруг кто-то крикнул: «Новая училка идет»! Вдалеке, у лесополосы, увидели «новую училку» и побежали встречать.

Как только подбежали поближе, невольно остановился… Это была «ОНА»! Лёгкий весенний ветерок играл в её пепельных волосах, она шла в окружение моих одноклассников и совсем не замечала меня. Всё это время я думал о ней, она являлась ко мне в сновидениях и я, совсем не такой представлял нашу встречу. «ОНА» не узнала меня. Прошла мимо, даже не взглянув, а сердце вновь щемило и хотелось плакать. В рассеянности и нерешительности, стоял, смотрел, как удаляется она в окружение шумной ватаги и не хватало порыва, чтобы сдвинуться с места. Моё замешательство всё же заметили. «Училка» и ребята остановились, поджидая; ребята кричали и махали руками. Хотел побежать, но не смог заставить себя сделать это. Подойдя, в той же нерешительности, боялся взглянуть на неё. Смотрел на дорогу, поле, горизонт вдали и чувствовал, «ОНА», очень внимательно рассматривает меня. Молча, взяла меня за руку и мы пошли. Я касался её руки, подушечек тонких пальцев и очень боялся, что моя рука вспотеет, хотелось идти так долго-долго… Время остановилось и не помню, опять, что было дальше…

Лазоревые

Отличникам, всегда уготовано место за первой партой. Двоечники на «камчатку» не пускают. Помещение школы – не разгуляешься. Учительский стол вплотную придвинут к первой парте. Я вижу свою «пассию» очень близко. Могу подолгу смотреть на неё, уже без стеснения и втайне любуясь. «ОНА» по-прежнему, не замечает меня: не в школе, не после занятий. Живёт на квартире у бабы Поли, напротив моего дома. Каждый вечер, за столиком у открытого окна, проверяет тетради, а я сижу на качелях, прилаженных к суку огромного тутового дерева. Качели своеобразные. Шкивный ремень с дощечкой-сиденьем подвешен на верёвке. На таких качелях раскачиваешься взад-вперёд, вращаешься и летаешь по кругу – полное ощущение полёта!

Случайно, в низине с остатками талой воды, отыскал в степи стайку лазоревых. Хранил это место в тайне и никому из своих друзей не показывал. Из лужи, при моём приближении вылетала пара куликов и с «чирканьем» улетала прочь. Ржавой консервной банкой, черпал талую воду и поливал цветы. Перочинным ножом срезал несколько штук и спешил домой. Лазоревые прятал под рубашкой. Через лаз в заборе плетнёвого палисада, стараясь быть не замеченным, подкрадывался к заветному окну; оставлял цветы на подоконнике и возвращался на качели. С грустью думалось: «ОНА», ни за что не догадается, что эти цветы приношу я!

Однажды, она позвала меня. Вышла и стояла у распахнутой калитки, улыбающаяся и весёлая. С волнением подошёл.

- Ты приносишь мне цветы?

- Нет! – растерянно соврал я.

- Пойдём.

Положила мне руку на плечо и повлекла в комнату, там, на стене, прикреплено небольшое зеркало; подвела меня к нему и тут, я заметил на своей щеке пыльцу лазоревых. Растерялся и покрасневшее лицо меня выдало.

«Красивые! – она взяла цветы с подоконника и поставила в специальную баночку с водой, к другим, таким же, - Покажешь место? .. Я сейчас, только переоденусь».

Ушла в другую комнату. Двери не было. Сняла свой халат и… Я увидел в зеркале на стене, обнажённые груди. Надевая платье и заметив, что я вижу её отражение, показала мне язык. Краска с новой силой, прильнула к моему лицу и, мне показалось, что это уже со мной было. «ОНА» подойдёт сейчас и скажет: «Ну что? Пошли».

Так и случилось.

Мы отправились в знакомую мне низину. Пара куликов с чирканьем улетела при нашем приближении. Облака проплывали торжественно, тихо и в вышине, еле заметными точками кружили журавли и оттуда, доносились их тревожно-волнующие крики. Приятно идти рядом с «НЕЙ», слышать, как шуршит её платье, шумит ветер в траве и ласкает нас своим теплом.

Густая трава надёжно скрывала лазоревые. Отыскали их и сосчитали. Осталось двенадцать. Столько же лет мне было тогда. Присели отдохнуть. Вдалеке, живописно виднелся наш хуторок с красными черепичными крышами. Сидели в траве тихо и долго; осмелевшие кулички вернулись и совсем не боялись нас.

«Я нравлюсь тебе?» - неожиданно спросила «ОНА».

Не зная, что ответить, растерянно взглянул на неё, но посмотреть в глаза не решился.

«Я давно догадалась. Цветов мне ещё никто не дарил… Придумал же! – положила руку мне на плечо, слегка притянула к себе и поцеловала в щёку и опять, как тогда, когда повязала галстук, очень близко увидел её лицо и жилочки на запястьях, - Дружить будем?.. «Училкой» не называй, по имени лучше… Говоришь… Галстук повязала… Не помню тебя и кому повязала, вспомнить не могу…»

Вспоминать ничего и не нужно было. «ОНА» рядом, совсем близко и обнимает меня так, как обнимают маленьких детей, когда хотят приласкать или утешить. Ни о чём и ни о ком другом тогда не думалось.

Качели

В школу – как на праздник! Приходил вовремя, прилежно учился, осознавая, что мы теперь друзья и я не могу разочаровать «ЕЁ». Нравилось и то, что глупые мальчишки её не любят, так как я, называют «училкой» и дальше своей «камчатки», ничего не видят.

По вечерам она приходила покачаться на качелях. Красивая, до боли знакомая, в слегка вылинявшем домашнем халатике.

Дощечка-сиденье на шкивном ремне и верёвке непослушно вращалась и уносила мою пассию в непредсказуемую сторону. Каждый раз «ловил» заново, чтобы подтолкнуть. «Летая» так, она смеялась и нам было весело. Однажды, нечаянно, «поймал» её, коснувшись груди. В смущении замер. Качели покружились немного и остановились.

«Ну что же ты!?» - сказала она буднично, словно «ничего не случилось». Взяла меня за руку и подвинулась на дощечке-сиденье. Присел рядом. Держался на тесных качелях за ремень, но казалось – обнимаю её, чувствую тепло тела. И не понятно: то ли качели кружились, то ли голова.

- Завтра суббота, занятия закончатся… Я уйду. В понедельник придёт новая «училка», ты ей тоже лазоревые принесёшь?

- Ты, мне давно нравишься, тебя люблю! – почти выкрикнул я и сам не поверил, что смог произнести такие слова.

В вечерней темноте «ОНА» поцеловала меня, но не так как в степи, а совсем по-настоящему и я, выпустил ремень из руки и обнял её, тоже, по-настоящему.

С тех пор прошло много времени и порой мне кажется, что всего этого никогда не было и всё это, всего лишь сон, из далёкого детства.

Разлука

Утром до школы шли вместе. Не верилось, что «ОНА» может вот так уйти и исчезнуть. И снова, как тогда в степи, шуршало её платье, весенний ветерок теребил пепельные волосы и, почти не видимые журавли курлыкали в вышине и, облака проплывали белоснежные и торжественные. Словно желая успокоить меня, она сказала: «Проводи… после занятий, немного… На Центральную… приходи, когда захочешь» – и назвала адрес.

Последний урок. В классе тишина. Усердно скрипят перья. Пишем изложение. Послышался шум мотоциклетного двигателя. Все увидели в окно: к школе подъехал военный. Моя пассия, стремглав выбежал на улицу, бросилась к нему на шею и поцеловала. Это был её брат, вернувшийся из армии, но я тогда не знал этого. Убежал далеко в степь. Лежал в траве, смотрел на небо, на облака и по щекам текли слёзы.

Н. Сергеев

2011

ПУСТЕЛЬГА.

Воспоминание.

Обознатки.

Просыпаюсь я как-то, так, раненько-раненько: часиков в одиннадцать к полудню поближе. Всю ночь, до самого утра в казаки-разбойники играли, по случаю наступивших летних каникул. Разбудила меня Полечка, соседка. Пришла к моей матери и они на кухне о чём-то разговаривают. Полечка говорит – мол – ко мне скоро Нелли(чку) привезут, погостить на каникулах. Она такая аккуратная, в школу идёт, под ручку портфеля платочек подкладывает, чтоб рука не потела. И такая же круглая отличница как и твой (т. е. я). Вот бы их познакомить. Твой сын не такой разбалованный, как шантрапа разная. Повзрослеют, поженятся. Учиться в институте будут. В городе жить.

Такие крамольные речи толкает эта Полечка, уши вянут слушая их. У самой детей нет. Два мужа были у неё – ушли, по этой причине. Племянников привозит. Прошлым летом Серёга приезжал. Так тот, хоть, пацан как пацан. Вместе по садам да бахчам лазали. Из рогаток ворон гоняли, а тут: приедет какая-то Нелли(чка), будет из картона кукол вырезать, платья из тетради в клеточку и слюнявить карандаши, как это делают наши девчонки, чтоб ярче раскрасить. Пусть приезжает. И не взгляну даже на неё. Проходить будет мимо – спиной повернусь. Со своим сопливым носовым платком останется! Тоже мне тут, деятели: без меня, меня женить начали. Была уже такая, одна, отличница… «училка-мучИлка» – «Пепелюшка». Такое прозвище я дал своей пепельноволосой, за то, что так обошлась со мной… обнадёжила и канула. Пепелюшка, кстати, если перевести с украинского на русский, это «золушка». Она в школу с шести лет пошла. Оба родители её – преподаватели. С малолетства занимались с ней. В первом классе, Пепелюшке делать нечего – сразу во второй перевели; во втором, то же самое. Перевели в третий… На следующий год, все её одногодки в первый класс с букетами пришли, а она уже в четвёртом… так, что, мы с ней ровесники. В моём первом воспоминании она одна пришла в нашу школу, но на самом деле их было трое. Две, настоящие старшеклассницы; я даже лиц их не запомнил, не до них было, поэтому и писать о них не стал. Значок комсомольский ей разрешили носить, чтоб не конфузила своим пионерским галстуком великовозрастных одноклассников. Такая вот, «вундеркинд» была моя первая любовь. А тут, на тебе! Такую же, а может и ещё хуже – «подсовывают».

Быстренько с постели поднялся. Оделся. Рогатка в кармане и ещё несколько голышей его оттягивают. Забежал на кухню. Полечка моментально притихла. Мать вытащила из духовки противень с пирожками; набрал их в кепку сколько влезло. Метнулся на улицу. «Ты хоть умойся сначала»,– крикнула мать вдогонку. «На Речке. Там пацаны уже заждались»,– ответил на бегу.

Существовали два таких понятия в те времена. В начале шестидесятых прошлого столетия. Скажешь родителям – мол – я на «улицу пошёл», то, это: обозначенное определённое место где тебя можно отыскать, а если скажешь, что «гулять пошёл», это означало: не ищите меня, сам не знаю, где очутиться смогу. Мать в таких случаях говорила: «Гуляешь – где Макар телят не пас».

«Улицей» называлось место на лавочках у школы; их всего две. Одна у стены здания, это девчоночье место. Другая у забора под вербами – мальчишечье. Покуривали некоторые, а вербы дымок скрывали. Сидим на лавочках «улицы». Смотрим, в нашу сторону автомобиль по дороге пылит. Необычный. Мы такой на картинках видели. Вот он уже мимо нас катит. Побежали все за ним. Это была «волга»; остановилась у Полечкиной хаты. «Нелли(чку) сватать за меня привезли», – догадался я и не стал подходить очень близко. Другие мальчишки, буквально, облепили машину. Заглядывали внутрь. Нахваливали «диванчики» сидений. Тут и Нелли(чка) показалась и я – обомлел… так это же… Пепелюшка моя! Пристально стал всматриваться и отметил: сходство поразительное, но отличия всё же есть… да и стоял я в десяти шагах от неё. Украдкой, для себя, подошёл поближе. У моей пассии волосы волнистые, ниже плеч, у этой, светлые, заплетены в несколько косичек, кончики их скреплены светло-коричневыми узенькими ленточками. Бантики маленькие. Уложены косички на затылке восмёрочками. Венчает головку жокейская кепочка с длинным козырьком. Лёгкий спортивный костюм, бежевого цвета. Модные туфельки. Белые носочки. Золотая цепочка на шее. На руке золочёные маленькие дамские часики с узеньким браслетиком. По теперешним меркам выглядела вполне современно. Тогдашним сельским девчонкам, такой «прикид» и не снился.

В руке у красавицы небольшая клетка, накрытая чехлом. Кто-то из мальчишек указал на неё пальцем, коротко спросил: «Кто там?» – «Пустельга», – такой же короткий был ответ. «Покажи». Нелли(чка) сняла чехол. Все ожидали увидеть диковинную птицу или зверька, но в клетке находился самый маленький сокол. «Скопец», по нашему. Так называли его из-за короткого хвоста. У всех, интерес к нему сразу же пропал. В наших степях таких птиц предостаточно.

Водитель, сержант с погонами, достал из машины чемодан и «воздушку»; на неё мы смотрели с завистью. Стали гадать, для чего пневматическая винтовка девчонке. Сошлись во мнении: будет из неё воробьёв стрелять, чтобы скопца кормить.

На следующее утро, мать погнала меня гусят и утят пасти, присматривать за ними. Говорит – мол – до обеда попасёшь… на баз загонишь и гуляй на все четыре стороны. Всем не нравилось такое занятие: торчишь на лугу с глупыми птицами, смотришь – пацаны с девчонками, «надутую» камеру от заднего колеса трактора «МТЗ» к Речке покатили и слышишь, как визжат девчонки и всплески раздаются… А тут ещё серые вороны: настоящий бич для нас. Зазеваешься, гусёнка уволокут. Ненавидели этих птиц. Гнёзда их, нещадно разоряли. Личное оружие, рогатка, всегда при тебе. Так, что, вороны, тоже не зевали.

Знакомство.

Вскоре Полечка с Нелли(чкой) и стайкой гусят, ко мне на луг направились. «Началось, – подумал я, – сватовство»! Обычно, Полечка выпасом не занималась, просила кого-нибудь присмотреть за выводком. Жалко что ли, всё равно, половина дня пропадает. Пригнали они свою крикливую ватагу; подходят ко мне. «Племянница, – говорит Полечка. – Из города на каникулы приехала. Гусей живых, первый раз в жизни видит. Помоги ей, тут…» Развернулась и ушла к своей хате. «Знаю, знаю к чему клонишь» – мелькнула у меня мысль! Далее – знакомство произошло очень быстро. Нелли(чка) протянула мне свою руку и сказала: «Нелли». Я не ожидал такого общения. Замешкался. Видел как на протянутой руке слегка трепещут пальчики Нелли. Не могу знать, какая сила заставила меня протянуть свою руку. Познакомились. Не выпуская моей руки, она защебетала: «В деревне была, совсем маленькой. Ничего не помню. Расскажи, как у вас...» – «Чего рассказывать, – перебил я её, – гусят до обеда попасёшь и гуляй, на все четыре стороны! Я на Речку купаться побегу. Айда вместе», – говорил и удивлялся своей смелости, а ведь, обещал, самому себе: «спиной к ней повернусь». И самый главный для меня вопрос затронул, – Что ж воздушку не взяла?» – «Для чего!?» – «Как, для чего!? Вороны прилетят гусят воровать, хворостиной гонять их будешь. У меня, вот… , – указал на рогатку торчащую из кармана, – Принеси воздушку, без гусят останешься.» – «Я в стрелковый кружок записалась, из малокалиберных (винтовок) стреляем. Значок (ворошиловский стрелок) имею. Воздушку взяла… за лето «формы не потерять». Папа, военный, офицер, в Германии служил, там и купил... Мама, орнитолог, в институте преподаёт. Мне языки иностранные легко даются. В «ин. яз.» поступлю», – сказала с уверенностью.

Нелли принесла воздушку. Долго её осматривал. Сказал вслух: «Это, не то, что рогатка, воронам не поздоровится!» – «Хочешь?.. возьми, потренируйся, пулек у меня много. Стрельба из неё отличается от стрельбы из малокалиберной винтовки – баловство и не солидно».

Я – на седьмом небе от счастья, что ты!.. Заполучить воздушку, даже на время… все пацаны умрут от зависти. Вот так мы и подружились. Наверное, подкупила она меня своей винтовкой, а впрочем… скорее всего, не это стало главным. Рядом со мной теперь была «эрзац Пепелюшка». После пастьбы, вместе к Речке пошли. Купались, загорали. Вечером на моих качелях «вестибулярный аппарат» тренировали. Утром снова гусей пасли и теперь, это, не казалось таким скучным и занудливым. Нелли, девочка начитанная, много всяких историй могла с интересом пересказать. Я же, книжки про войну, всегда читал, «про любовь», не интересны были.

Соколиная охота.

Принесла Нелли на луг клетку с пустельгой. Говорит: «Мамины студенты подарили. Ручная. Натренирована. С ней охотиться можно.» – «На кого», – не поверил я? «Не охотилась, но студенты рассказывали: куликов хорошо бьёт, перепела и даже куропатку. Только нужно очень быстро подбежать, когда сокол собьёт птицу и забрать её. Если улетит с добычей – больше, в руки не дастся».

«Вот это девчонка, – подумал я! – И воздушка у неё есть, и пустельга, и значок «ворошиловский стрелок» имеет, и ещё говорила, что в ДОСААФ парашютным спортом занимается. Правда, с парашютом не прыгала, рано ещё, лет не хватает… только с вышки. Городская. Это тебе не наши колхозницы, которые слюнявыми карандашами бумажные платья для своих кукол раскрашивают».

Пустельга – своих гнёзд не вьёт, занимает вороньи. За что мы, пацаны, её уважали. Зато воронЫ, часто нападали на неё. Две, три, а то бывает и до десятка, заметят сокола и начинают кружить вокруг него. Между прочим, фигуры высшего пилотажа они классно делают. Но, куда глупцам, до юркого сокола. Он поморочит им головы и с быстротой улетает. Часто приходилось наблюдать такие воздушные схватки.

Перепела в то время много было. «Пить-пирюкали» и на лугу, где мы гусят пасли. Уговорил «соколятницу» поохотиться на них. Уж очень хотелось воочию увидеть, как пустельга собьёт птичку. Происходило это так: сокола вынимали из клетки. Я держал его в руке под рубашкой за пазухой. Шёл по лугу (у Нелли «нервишки слабые», в охоте участия не принимала). Перепел, из-под самых ног вылетает, не пуганный ещё; достаёшь сокола, с руки пускаешь его в направлении полёта маленького представителя семейства куриных. Пустельга набирает высоту, камнем пикирует и бьёт добычу; молнией несусь подобрать её. Сокол на земле; крылья изогнёт клюв раззявит, словно сказать хочет: это моя добыча, отдайте её мне. Перепёлку в карман, сокола за пазуху и снова на охоту. Добывал три, четыре птицы. Больше , Нелли не разрешала: «Завтра ещё добудешь», – говорила с улыбкой. Полечка, после, «вкусный деликатес» для своей племянницы готовила. Я же, горд был… добытчик, как-никак!

Ревнивый ручеёк.

Вечером. Отправились на «улицу». Пришли. Новоиспечённая подружка моя, присела рядом со мной, на мальчишечью лавочку. Девчонки, со своей девчоночьей, стали коситься на неё. В то время, посиделки, ещё сохранялись. Парням, зазорно сидеть на лавочке для девчонок. Нравилась которая – в стороночку, её, под любым предлогом отзываешь, но, всем становилось ясно: не спроста, это всё, намечается… Или «ручеёк» затевали: парочки, брались за руки и поднимали их вверх; рядом, становились такие же. Получалось что-то наподобие «коридорчика». «Нечётный» или «нечётная», проходили по этому коридорчику, брали за руку понравившуюся или понравившегося, пригнувшись проходили по нему и становились в конце. Оставшийся без пары, должен пройти по коридорчику, и взять за руку, «на своё усмотрение» или вернуть «отобранное». Таким образом, тоже, «выяснялись отношения». В быту, понравившуюся девчонку за руку взять, проблематично, но в «ручейке»… это возможно и, так приятно!..

Затеяли «ручеёк» и в этот раз. Взял Нелли за руку в образовавшемся «русле» ручейка. После нашего знакомства с рукопожатием, я к ней не прикасался. Подумалось: была бы здесь, моя пепельноволосая пассия. Вспомнилось, как она взяла меня за руку у школы, как целовались на моих качелях, как обнимал её, но, только, держась за плечо. Призадумавшись, не заметил, что стою один. Мою подружку «увели». Прошёлся по «ручейку», взял… первую попавшуюся. И тут началось… Нелли, «нарасхват» пошла! Парни постарше, выбирали именно её. Привлекала их горожаночка. Свои, видно, «приелись». Заревновал даже. Но скорее всего, это самолюбие взыграло, а не ревность; а как же – я с ней пришёл, «она моя»!

Местным девчонкам такое внимание не к ним, не понравилось. «Не при делах» остались держась за руки и, вскоре, «русло ручейка» обмелело и совсем «пересохло». Но, местные красавицы обид не прощают. Нелли, придумали кличку – «Пустельга». Даже, маленькие «пузявочки», завидев её тыкали пальчиками и кричали: «Вон… Пустельга идёт».

«Улица» опустела. Возвращались обратно держась за руки. Пустельга сама подставила мне свой локоток. Волнующе!.. идти ладонь в ладонь, другой рукой поглаживая нежную, шелковистую кожу девчоночьих пальчиков. Теперь, каждая прогулка у нас начиналась именно так: под ручку и ладонь в ладонь. Но признаюсь честно: часто казалось, что иду рядом со своей пассией. Да и, обе, очень похожи между собой.

Каждый вечер, под ручку, совершали прогулки перед сном. В нашем хуторке никто такой ерундой не занимался: намаешься за день – какие там ещё, прогулки!.. В казаки-разбойники поиграть, другое дело…

Прохаживаемся у рощицы: белая акация цветёт, пахнет; соловьи поют; кукушки кукуют; вечерний ветерок прохладой веет; луна полная; июнь!!! и, среди всего этого, моя «невеста» (так уже окрестила нас деревенская молва; даже «пузявочки», дразнили: жених и невеста, замесили тесто, а тесто засохло, невеста издохла) спросила неожиданно: «До меня, у тебя была девчонка»? Хотел слукавить (тронуло её выражение: «до меня»), но не решился: «Была. Училка.» – «Преподаватель!?» – «Вместо учителей, из Центральной… присылали… Никакая она не «училка». Пепелюшка. Выскочка. Из первого, в третий класс, сразу, «перекинули». Грамотная слишком!.. Ровесница мне. У твоей тётки на квартире, неделю «жила». Полечка, все дела знает… с матерью моей разговоры вели… я и в курсе…» – «Мне, кличку Пустельга присвоили, ей, Пепелюшка. Странные… здесь люди живут…» – «Я присвоил… цвет волос такой… но это я так… остальные… ничего не знают… даже не догадываются.» – «Куда подевалась… Пепелюшка?» – «Сбежала с офицером.» – «Забавно!.. И как же, это было?» – «У нас урок идёт… приехал на мотоцикле… она выбежала, как угорелая… на шею ему бросилась… расцеловала и уехала с ним. Другие «училки» урок заканчивали.» – «Долго, с ней встречался?» – «Три дня всего… поцеловались только, – я осёкся и замялся, – один раз.» – «Это… уже, что-то!.. Коварная какая, – произнесла Пустельга с улыбкой. – Разыскать её не пробовал… объясниться…» – «Чего тут объясняться. Она в «класс» забежала, вещички свои забрала, мельком взглянула… и укатила…» – «Не для тебя, пришла весна… и Буг не для тебя разлился, – в задумчивости произнесла Пустельга. – Не расстраивайся, может быть, всё образуется.» – «Не нужна мне такая», – соврал я и густо покраснел; хорошо, что: бледно-лунная ночь, скрыла краски моего зардевшегося лица и Нелли ничего не заметила. «Тётя говорила, проживала у неё весной школьница из Центральной Усадьбы, на меня очень похожа. Не она ли?..» – «Кто же ещё… когда первый раз тебя увидел, не поверил… так похожи.» – «Бывает…»

Стали замечать, шпионит кто-то за нами в эти лунные ночи. Подкараулили. Негодяйчик оказался, пацан, на два года меня моложе и на год, Пустельги. Жила семья на хуторе. Негодяевы и, фамилии такой, эта семейка стоила. Жадные до всего и расчётливые. Хотел поймать его для взбучки, но тот убежал и спрятался за деревьями; кричал оттуда – на местном диалекте это звучало так: «Всёдно она моя будя (невеста). Моя мамка к ейнай тётке уже сходила. Они договорилися. Хучь так, хучь как… – она табе не достанется».

Пустельга расхохоталась. Я порывался найти и хорошенько отмутузить Негодяйчика. Соплячёк и, «туда себе лезет». Куцего умишка не хватает к девчонке подойти – мамку в сводни подсылает. «Невеста» моя, сквозь смех, говорит: «Оставь его. Пойдём. Он же маленький». Слова простенькие, но, сразу зацепили меня и с этой минуты я почувствовал себя намного взрослее.

Полечка, после, приходила к матери посплетничать. Меня не стеснялись, я в постели дремал, всё слышал. Говорит посмеиваясь, приходила – мол – Негодяйка, упрашивала… пусть мой сынок с твоей племянницей «походит». Мы люди не бедные и муж мой на хорошем счету у бригадира. Ни дура ли! Сама под бригадира сто раз ложилась… чтоб похлопотал в конторе… тот и похлопотал… Негодяй её, зав. кормоцехом теперь. Пять свиней держать, две коровы… корма сколько нужно... Негодяевы… Негодяи и есть…

Раковая страсть.

Речка наша кишит раками. В трёхстах метрах от пляжного места – Лисий Берег. Излюбленное место для мальчишек. Девчонок там не бывает. Ребята повзрослее иногда приводили своих подруг; раков наших отведать. Берег, буквально покрыт красными хитиновыми панцирями. У каждого пацана, две, четыре покрышки, автомобильные или тележные. Настреляем воробьёв из рогаток, на костре обжарим и в покрышку запихнём; багром её в воду заталкиваем. Место на берегу, палочкой или камешком метили. Два раза в неделю, четверг и воскресенье, собирались гурьбой; тем же багром покрышки из воды вытаскивали; вытряхивали из них раков; маленьких отпускали, остальных в ведро и варили на костре. Иногда, при отменном «улове», в двух вёдрах готовили.

У меня покрышек, пока нет. Пригласил «невесту» на Лисий Берег. Мальчишки, на неё не косились; да и, с девчонками не водится. Из воздушки все настрелялись. За свою принимали, самого лучшего рака старались преподнести. После пиршества возвращаемся обратно, она спрашивает: «Где вы колёса берёте?» – «На МТСе, два километра отсюда.» – «Жаль!.. Привезти не на чём.» – «Прикатить можно. Мы так и делаем.» – «Не удобно как-то, перед мальчишками вашими. От души угощали, но всё-таки… а воробьёв жалко. Чем их заменить можно?» – «В тесто чеснока толчёного закатать, ещё лучше…» – «Тётю попрошу», – сказала задумчиво…

Поутру отправились на МТС. Покрышек негодных гора валялась. Бери любую, никто и слова не скажет. Кому они нужны. Советская страна богатая! Такого добра не жалко.

«Катим колёса» обратно. Степь. Хлеба зреют. Скоро убирать начнут. Разнотравье вдоль просёлочной дороги благоухает. Вдруг пахнуло, прибитой дождём пылью. «Скоро дождь начнётся», – говорю. «Откуда знаешь?» – «Так, в воздухе им пахнет!» – «Дождём, что ли? Я, не ощущаю…»

Тут и первые дождинки упали. Мелкие. Казалось, пронзали насквозь. Слепой дождик начался. Заторопились. Поздно!.. Туча налетела, ливнем опрокинулась с громом и молнией. Испугавшись, Пустельга ладонями лицо закрыла, прижалась к моей груди острыми локоточками; и я, обнял её слегка за плечи (сколько лет прошло, а помнится почему-то… просто, таким образом защищал девчонку от хлещущего ливня и, никаких страстей).

Дождь закончился быстро, как и начался. Тучки, громыхая и посверкивая, дальше удалились, а мы стояли прижавшись друг к другу, очень долго, как мне казалось. «Невеста» моя ладошки от лица убрала и её ещё по-детски пухленькие мокрые от дождя пальчики моих ключиц касались. «Отпусти меня. Слышишь…» – тихо сказала. Я и не держал её! Даже не прижимал к себе, обнимая за плечи; покорно опустил руки по швам. Она не отпрянула от меня. Щекой к плечу прижалась. «Мне холодно, – так же тихо произнесла. – Дрожу вся. Обними меня». «Кто их девчонок поймёт?.. То отпусти, то обними…», – примерно такая мысль озадачила меня тогда. Солнышко из-за тучек показалось, приласкало нас нежными лучиками, обогрело, а она всё ещё дрожала, прижавшись щекой к моему плечу. «В кино видела, в книжках читала как целуются. Меня никто ещё не целовал. Ты целовался… – поцелуй меня», – услышал я шёпот и растерялся. Моя пассия меня поцеловала первой и в первый раз. Целоваться оба не умели… детская шалость и только. Хотя… с чувством! Здесь же, мне предстоит «пресный поцелуй». Отказаться – обижу девчонку, с которой дружил; днём, вечером и, ночи прихватывали в прогулках под луной.

Неумело поцеловал Пустельгу, потом ещё и ещё. Солнце припекать начало, а мы всё тренировались и тренировались в поцелуях… среди спелых хлебов, белых облаков и бездонно- опрокинутого неба. Ласкались не по взрослому, за талию обнять, я не осмелился. Нацеловавшись вволю, «покатили колёса» далее: по лужам… перепачканные размокшей землёй… весёлые… счастливые и юные! Правда, этой ночью глубокой, уснуть не мог. Горький осадок мучил: не целовались мы так с пепельноволосой пассией и вроде бы я предал её. Сердце мучилось, но совесть успокаивала: она первая бросилась на шею военному на мотоцикле… у тебя на глазах.

Полечка теста с чесноком наготовила. Колёса к реке прикатили. Багром в воду запихнули. Колышками на бережке места приметили. В это воскресенье внесём свою лепту в декамерон. И, в это же воскресенье, к родителям кумовья в гости придти собрались. Мать с утра приготовлениями занялась. Меня спозаранку разбудила. Во дворе на отцовском верстаке холодец застывает; стеречь его нужно, не то, кошки съедят. Глаза продрал, стерегу и, что я вижу: от Речки Негодяй идёт с двумя вёдрами и Негодяйчик рядом. «Чего им в такую рань на Речке делать, – подумалось, – наверное яйца утиные собирали, бывает они их в воду роняют».

Целый воскресный день на пляже провели. К вечеру поближе, отправились «снасти» проверять. Идём. Пустельга, радостная такая, говорит: «В моём колесе, раков, больше чем у всех будет. Тесто с чесноком, лучше воробьёв. Поспорим!..» – «На что?» – «На пустельгу мою». Поспорили. Подумал, тепло, с улыбочкой: «Сама ты Пустельга… и давно «моя», вроде бы».

Вытащили одну покрышку – пусто! Ещё несколько штук. То же самое. Вытащил колесо Пустельги «моей». Ноль!.. Она, удивлённо и разочарованно смотрит на меня. Жаль её стало. Вспомнилось, с какой радость «колёса катили» с МТС, как ливень перетерпели, а тут… незадача… И меня осенило! «Пацаны, – говорю, – это Негодяй с Негодяйчиком … «шмон навели»… Видел, утром от Речки с двумя вёдрами шли. Брат его в рыбхозе работает – рыбой «опузырились» (от слова «пузо», наевшееся), – теперь ему раков наших захотелось!..»

Всеобщему негодованию не было конца! Вечером, на казаки-разбойничьем кругу порешили: груши, яблоки у Негодяя поспеют – обнесём дочиста. Виноград поспеет и, ему хана. А пока, для разминки, рыбу вяленую, балык, стырим. Десяти килограммовые карпы вялились на бельевой проволоке. Штук двадцать. Пустельга сказала: «Это жестоко. Родителям скажите, пусть поговорят с ним». Но её и слушать никто не захотел.

Балык спёрли в ту же ночь. Собачке пару котлет бросили, она и не тявкнула. Унесли всё. Родителям сказал, откуда и за что, два карпа домой приволок. Балычка опробовали, но пригрозили: больше так не делай. Да куда там!.. не сказал им, что это, только «прелюдия». Яблоки, груши, сливы и виноград – уже нас ждут.

Я оказался прав. Негодяйка ведро рачьих объедков на мусорную кучу высыпала.

А тут ещё, случилось такое, что Негодяй нас «доканал окончательно». На лугу соорудили футбольное поле. В Дальних лесополосах ровные стволы деревьев срубили. Для ворот. На себе к полю перетаскали. Чей-то отец старую рыболовную сеть дал, чтобы ворота по настоящему выглядели. Поле разметили. Лопатами углубления сделали. Песочком засыпали. День на это ушёл. Решили: завтра с утра в футбол «погоняем». Ещё раз в лесополосы сходим. «Столбиков» заготовим. У поля в землю вобьём. Каждый по доске принесёт. Лавочки сделаем. Девчонки приходить и болеть будут на них сидя.

Приходим утром.

!?

Ворот с сетками, как не бывало!.. стали гадать, кто бы это мог сделать. Вскоре выяснилось. Негодяй из наших ворот насест для своих индюков сделал. Мы, в своём негодовании дошли до того, что хотели его мотоцикл спалить. Бензиновый шланг с краника снять, его открыть; бензин вытечет, бросить спичку. Но сердобольная Пустельга нас от такого коварного плана отговорила: «При чём тут мотоцикл. Скажите родителям, пусть поговорят с ним». Сказали. Тот и слушать никого не стал – мол – «дрючки» мои, ничего не знаю и с неприличными словами выпроваживал.

Был у нас пацан. Витёк. Выдумщик на проказы отчаянный. Сидим на «улице». Темно. Смотрим трактор едет с телегой, фарами светит. Останавливается у дома Негодяевых; он на краю хутора у них. Фары потухли, двигатель на малых оборотах работает. Негодяй вышел, с трактористом обнялся, радостный такой: «Заходи, кум», – говорит громко! Кумовья во двор зашли, в беседке под виноградной лозой пировать начали.

План мести у Витька созрел с быстротой молнии. ЛЭП прокладывали мимо нашего хутора. Бухты с толстым электропроводом как попало брошенные валялись. Хозяйственный Негодяй, отмотал для подсобного хозяйства этого провода столько, что вдвоём с Негодяйкой еле утащили. Провод в сарай припрятал.

За котлетками домой кто-то сбегал. Собачке бросили. Та, довольная. Лакомится. Ещё бы: от Негодяя, такой подачки, не дождёшься. Провод из сарая вытащили гурьбой. Собачка ни-ни, трактор тарахтит потихоньку. Нам на руку. Насест с индюками несколько раз проводом окрутили и ещё в сетку-рабицу, сад огораживающую, продели метров на пять. Конец провода в серьге на телеге закрепили.

Неподалёку чертополох рос, высокий. Спрятались в нём. Развязки ждём. Пустельга в таком «мероприятии» не участвовала. До хаты её сопроводил. Говорит: «Ну и, жестокие шуточки у вас!..» – «А что ты, предлагаешь»? Махнула рукой и скрылась за калиткой. Даже не поцеловались коротко на прощанье, как это уже было принято. В хату не пошла, стоя за калиткой рассмеялась: «Сочинение писать (Как я свои каникулы провёл), что напишу?.. Если правду, Людмила Георгиевна со стула упадёт. Моё сочинение в учительской читать станет. Насмеются все. Пятёрка с плюсом обеспечена!..»

Как-то, поцеловались у калитки на прощание. Полечка заметила. Матери доложила. Та, рукой махнула – мол – «вилами по воде писано». Я девкой была… много парней заглядывались. Всё, «носом крутила»: и тот и этот, не такие… перебирала… Мой (отец), после «улицы», в хату к себе затащил. Не притронулся ко мне. Всю ночь взаперти продержал. Рано утром говорит: «Иди на баз. Корову подои». Пошла. Куда деваться… Люди мимо проходят – стыдно им в глаза глядеть. Вечером сваты пришли. И сколько лет вместе… двоих детей нажили. Колготимся потихоньку.

Однако, дождались мы своего часа! Кумовья крепенько самогоном побаловались; тракторист еле в кабину влез. Негодяй ему кричит: «Куме привет передай.» – «Передам, кум и, от кумы тоже передам». Скорость включил и с места тронулся. Что тут началось: шум, треск, индюки фейерверком разлетелись. Насест вместе с сеткой-рабицей по дороге запылил. Тракторист пьяненький, знай себе на «газульку давит», нам на радость. Мы, по земле катаемся, за животы схватились. Спазм от смеха. Витёк презрительно сплюнул через зубы в сторону огней удаляющегося трактора, произнёс: «От кумы с кумом, кум куме «привет» поволок. То-то… обрадуется. Знай наших».

После, рассказал о нашей проделке Пустельге. Она выслушала серьёзно до того момента когда Витёк сказал: «привет поволок». Переспросила сквозь смех: «Он так и сказал?» – «Витёк!? Он и не такие «вещи клеит». Выдумщик, на все руки. Сам бригадир его побаивается. И ему доставалось не хуже.» – «Расскажи…» И я принялся вспоминать все наши похождения с Витьком.

Проверка на вшивость.

В казаки-разбойники наигрались (Пустельге эта игра нравилась). «Ручеёк» затевать, местные красавицы не осмеливаются – «облом» для них будет. Арбузы на бахче совхозной ещё не выспели. Яблоки и груши у Негодяя тоже. Вечерами сидим на «улице», думаем, чем заняться… Витёк надоумил «чёрта вызвать». Памперсов тогда не было. Предложил пелёнками обмотаться, а то – мол – «грех» случится, когда его увидите. Сказано – сделано. В следующую ночь решили рогатого в гости пригласить. У летнего база для колхозных коров вагончик стоял, на подставках. Без окон без дверей. Для дежуривших скотников. Но их там никогда небывало. В нём и произойдёт встреча с потусторонним духом. Выглядеть это будет так: на столе лампа ставится, возле неё стакан с водой и ложкой. С другой стороны лампы – зеркало. Без пяти минут полночь, все становятся вокруг стола. Воду в стакане ложкой помешивают против часовой стрелки. Фитиль в лампе постепенно убавляют. Все, не отрываясь смотрят в зеркало, хором монотонно повторяют: чёрт, чёрт – приди! Ровно в полночь, фитиль в лампе должен еле гореть, а в зеркале появляется изображение чёрта.

«Мистика какая-то, – улыбалась Пустельга. – Столоверчением от безделья занимаетесь. Делать вам нечего. Средневековьем попахивает.» – «Да ты боишься, – подзадориваю её. – Или пелёнки никогда не стирала?..» – «Вот ещё… скажешь… Посмотрю на «вашего чёрта». Пустое всё это.» – «Посмотрим»!..

В этот раз, я Витьку предложил. Давай, говорю, «нашарахАем» всех. В штанах и юбках, «ёжики» точно будут. У бабки твоей козёл есть. В полночь сунем его морду в окно. Носы, на всякий случай, прищепкой зажмём. С козлом, незадача получилась. Тяжёл, зараза, слишком. И вдвоём не поднять. Решили на котах полудиких остановиться, их на ферме много водилось. Я очки и краги мотоциклетные у отца взял, чтоб глаза не выцарапали и руки не оцарапали. Поймали двух «боляхлых» котят. Потемнее выбирали. В мешок их и завязали его. В сарае спрятали. Ночи ждём. Дождались. Все «оккультисты» в полном составе собрались. Оккультные принадлежности настроили. Полночь подкралась незаметно. С Пустельгой чуть в сторонке стоим. Она не захотела голосом вызывать чёрта, наблюдала. Сделал вид, будто я вместе со всеми чёрта вызываю. Сами с Витьком, незаметно из вагончика шмыгнули. Пять минут у нас на всё про всё. Бегом за мешком в сарай и назад. Там действо к кульминации подошло: чёрт, чёрт приди слышится и фитиль еле горит. Нас смех разбирает. Ладошкой рты прикрываем. Крагу на руку и, котов одного за другим в окно швыряю на стол; те, через головы «оккультистов» сиганули, со страху выход ищут, дико мяукают. Шум. Гам. Визг. Вагончик ходором ходит. В двери и окна народ повалил. Топот, как от стада бизонов. Когда всё утихло, за животы держась, с Витьком с земли поднялись. Нас потоптали немного и скулы от смеха свело. Пустельгу мою, как ветром сдуло и, след простыл! Представил, как она бежала «сломя голову» и смех с новой силой раздирает. Витёк говорит: «Пока никому ничего не говори. Шею нам намылят». На том и порешили. Но «слава» о появлении чёрта по хутору прокатилась и за его пределы вышла. Сплетнями обросла. Корреспондент местной газеты, «тайно», приезжал. Расспрашивал. Никто ему толком объяснить ничего не смог. Мы бы с Витьком, могли ему всё по полочкам разложить, он опять напомнил: «Станет расспрашивать, молчи как рыба на льду».

Утром, как всегда, Полечка прибежала. Испуганная, взъерошенная. Тормошит меня в постели. «Что ты с ней «сделал», – кричит?.. – Вся исцарапанная, на синяках. И под глазом синяк (видать, кто-то в суматохе, нечаянно локтем зацепил). Дрожит вся, молчит, одеялом укрылась, лежит, не встаёт. Платье изорвано. Туфли нет. Признавайся! Хуже будет…» – «Это не я, это чёрт», – вру, укрывшись одеялом, либо смех, меня выдал бы. «Какой ещё… чёрт!?» – «Мы его в вагончике ночью вызвали… Он и взбушевался. Мне тоже досталось (а как же – толпа «перепуганных чернокнижников» по нам топталась как на танцплощадке!), бок болит, вздохнуть больно». Полечка разузнала у меня, что «дело керосином не пахнет». «Иди, – сказала, – поговори с ней. Душа у меня разболелась, а тут – чёрте что, творится»!

Прихожу. Пустельга в постели с головой одеялом укрытая лежит. Одеяло приспускаю, личико показалось. Синяк лиловый, внушительный, под глазом. Удержался, чтобы не прыснуть со смеху. «Где ты был, – вопрошает? – Бросил меня… «Вечера на хуторе близ Диканьки» читала. Но чтоб такое… Не думала… У вас всякое твориться может… чертовщина… Людмила Георгиевна в обморок упадёт. Никто не поверит. Засмеют.» – «Предупреждал… не верила. Когда «всё началось», за тобой бежал… обогнала меня прытко, пяткой голой сверкая», – вру, отчаянно, ибо, Витёк наказ дал – помалкивай.

Туфельку модную, нашли сельчане близ вагончика. Полечке принесли. И, «потекло» у нас … всё по-старому. За ручки держались, в лунные и безлунные ночи… и, всё – почтенно, деликатно и нежно. Только вот, когда кратко целовал Пустельгу на прощание у калитки, синяк под её глазом, меня так смущал… от смеха, еле удерживался.

Лилипуты – лиходеи-разлучники. Двойная разлука.

Прибыли лилипуты на Центральную Усадьбу с концертно-цирковой программой. Директор совхоза, за всё им заранее оплатил с лихвой. Дощатый помост-сцену в скверике соорудили плотники, лавочками, вокруг, оборудовали. Один единственный автобус к нам на хутор пожаловал, чтобы доярки, скотники и телятницы от цивилизации не отставали. Что там, эти лилипуты взрослым… они хозяйством заняты – дети, пусть, бесплатный цирк посмотрят. Ребят и девчат, в автобус «битком набилось». Приехали на Центральную… Народу… Невидимо!.. собралось. Все лавочки заняты. Мальчишки, центральские, помост-сцену окружили буквально, клещами их, оттуда ,не оторвёшь.

Представление началось. Стоим с Пустельгой, сенсорно, за ручки, держимся. И вдруг… ошпарило меня… Бывает такое: если кто-то на тебя смотрит, взгляд… на себе... чувствуешь и оборачиваешься. Я обернулся… Моя ПАССИЯ!.. смотрит на меня, из толпы… всего в нескольких шагах от меня, очень пристально. Встретились взглядом. Холодок по мне пробежал. Смотрю не моргая, вижу только её одну. Забыл даже, что Пустельга рядом находится. Не знаю, опять, что нашло на меня… наверное лукавый попутал, которому мы не дали в зеркале появиться. Высвободил свою руку и обнял ею Пустельгу за плечико. Раньше, прилюдно, такого не делал. «Невеста» моя, заметила моё поведение и тоже оглянулась и увидела своего двойника. Догадалась обо всём моментально. Поникла немножко, на лилипутов не смотрела, лишь себе под ноги и, толи подыграла мне, толи специально, свою головку на плечо мне опустила. И я, на артистов больше не смотрел. Пассия моя перед глазами стояла, до боли знакомая. И опять показалось, будто стою с НЕЙ рядом, а не с другой девчонкой. Подумалось почему-то: «Глупые люди, сидят, стоят, глазеют на лилипутов и не замечают, какие «страсти» среди них творятся.

Концерт окончился. Стоим с ребятами автобус поджидаем. Подходит к нам девчонка центральская, незнакомая, ко мне обращается: «Она с тобой просто поговорить хочет. Пойдём…» Пустельга свою руку высвободить хотела, я ладошкой её накрыл, она недоумённо посмотрела на меня. «Иди. Поговори…» – произнесла тихо. «Не о чём», – коротко отрубил я. Незнакомка ушла. Вскоре снова вернулась. Сказала с улыбкой: «Глупый ты. Это брат за ней приезжал. Он в тот день из армии вернулся». Развернулась и ушла. Проводил её взглядом и увидел пассию, стоявшую под цветущей акацией в одиночестве. Сердце защемило, как тогда, когда она мне галстук повязывала. Пустельгу, тоже жалко стало. Она в лице изменилась, посерьёзнела. «Иди, – сказала мне снова. – Она же ждёт тебя»! Я отмолчался, только крепче её руку сжал.

Расстройство великое нахлынуло на меня. Спутница моя заметила это. У её калитки долго не стояли и не поцеловались, как всегда. И днём, я её тоже не видел. В вечерней темноте заметил, одиноко сидевшую на моих качелях. Стремглав выбежал из дома. Подошёл и стоял, прислонившись к тутовому дереву. Неловкое молчание воцарилось. Она его нарушила: «Пустельгу свою, не смогу тебе отдать, её кто-то из клетки выпустил. Она в саду висела на вишне» – «Негодяйчик мстит», – мелькнула у меня и выразилась вслух мысль! «Не тронь его. Я бы сама её отпустила. Сокол – птица вольная! Как и ты, в клетке не удержишь (в то время, я не понял этого иносказания). Винтовку себе оставь. Мой подарок тебе. «Даймон» (фонарик германский, трёх батареечный, редкость тогда), тоже дарю. После завтра я уезжаю. Тётя почтальону денег дала, он телеграмму отобьёт, за мной приедут. На Центральную… обязательно сходи. Скажешь своей Пепелюшке – я кузина твоя. На каникулы из города приезжала. Пепелюшка… её не называй, лучше Золушка… ей больше подойдёт. А мы с ней действительно, очень похожи. Из-за этого ты со мной встречался»? Я не знал что ответить, смотрел в темноту. «Ладно. Я всё поняла. Счастья тебе и удачи»! поднялась с качелей и ушла молча.

Поутру Полечка снова приходила. «Что случилось, вы поссорились? Она плакала в саду. Домой собралась. Хотела на всё лето остаться. Ей здесь так нравилось…» – «Не ссорились мы. Наоборот… она мне нравится…» Предательские слёзы на глаза накатились и Полечка заметила это. Покачала головой и ушла.

Жаль, Пустельгу стало: месяц вместе были, привязался к ней, гусей пасли; купались и загорали на Речке; раков на Лисьем Берегу варили; прогуливались лунными ночами… Слёзы нахлынули от жалости к ней и я тоже, под одеялом всплакнул немножко. На воздушку и фонарик, с месяц, смотреть не мог и в руки не брал. Спрятал в шифоньере.

Негодяй, после того как мы его жестоко проучили, побаиваться, пацанов начал. Донёс кто-то, что мотоцикл его спалить хотим, не оставлял его без присмотра. Завидев, кулаком грозил. Да боялись мы его… «аж некуда». Пацана одного пнул, стервец. Мы его ночью из рогаток обстреляли. Десятой дорогой обходил.

Пустота.

Приехала «волга». Проводить Пустельгу, собрались все раколовы. Полмешка раков принесли: в городе не достать… И я конечно же, пришёл. Нерешительность чувствовалась. Она, было уже в машину забралась, но вдруг улыбнулась, подошла ко мне и кротко поцеловала, как у калитки. Руки наши на мгновение встретились. «Сходи, всё же, на Центральную…», – сказала, развернулась и пошла к машине.

Думал, после такого поцелуя при всех… ребята надо мной подшучивать станут. Ничего. Всё обошлось. Буд-то никто ничего и не заметил.

На Центральную… много раз ходил. Знал точно, где живёт моя пассия, но зайти не решался. У дома часто прохаживался – безрезультатно! Из сквера, где помост-сцена была, между домами узкий проход с железным турникетом и выходом на Главную площадь. У этого турникета, неожиданно мы и встретились. Пассия с подругой в одну сторону… я в другую… «Постой…», – попросил окликнув. Она оглянулась с улыбкой, ручкой помахала. «Я в институт поступила, – сказала весело. – Учиться буду. Пока». Больше я её не видел.

………………………………

С Пустельгой встречались. Да и… в армии служил, переписывались. Такая красавица стала, фотки её, сослуживцы из тумбочки моей, все разворовали; писала – мол – письма, солдатики незнакомые присылают, подружиться хотят. Приезжала, погостить у тёти. Студентами оба были. Опять – июнь месяц! Соловьи, кукушки, лунные ночи. На место ходили, где первый раз поцеловались. Отрочество вспоминали. Целовались и обнимались по настоящему. Даже траву в лесополосе «примяли». Так ничего у нас с ней и, не получилось… Ведь жизнь уже совсем другая началась… Взрослая.

Николай Сергеев.

Июнь. 2015.

Ставропольский край; с. Красногвардейское
425
Голосовать

Лучшие комментарии по рейтингу

новосибирск
1056
Но говорить то говори,
только ты того, смотри,
Про твои, ведь, похожденья
мы читаем с увлеченьем. :-)))
3
Станция Акчурла
10239
Канойбэ, я тебя вообще то похвалил...
3
новосибирск
1056
Ты Канойбэ, не хитри,
а открыто говори:
-Полюбил, мол, за талант.
А то, ишь, сыскался франт.
"Сам не знаю, то, да се".
Полюбил, скажи, и все.
Что там долго говорить,
Есть за что ее любить.
2
Комментарии (30)
НОВОСИБИРСК
19555
Канойбэ, Н.С. С Уважением к лит. творчеству. Жаль лишь, что обычно у Вас-рассказы, жанр не к тематике сайта. Хотя любовь, тема вечная. Спасибо.
0
Пермь
16288
Сильно !!! Неожиданно!!!, такого ещё на сайте не читал. тема не занятая ни кем. Новая грань сайта? Надеюсь это разминка и будет продолжение, Охота с Пустельгой.
2
Ставропольский край; с. Красногвардейское
425
ТРОФЕЙ, Вы, уж меня извините... наверное... свою жену, Вы не в охотничьих передрягах полюбили))))))))
0
Станция Акчурла
10239
Соколиная охота на перепелок - тема охотничья, все остальное можно считать лирическим отступлением.
1
Ставропольский край; с. Красногвардейское
425
СКИф, Если скучно... не читайте дальше. Я не обижусь.
0
Станция Акчурла
10239
Канойбэ, я тебя вообще то похвалил...
3
Кубань- НСО
1004
+*!
0
Казахстан, Актобе
23309
Написано сильно.
0
Самый лучший город на земле
2366
Мне понравилось! Спасибо! Пусть и не совсем об охоте, но читается очень легко и написано автором от сердца!
1
Кубань- НСО
1004
MIXHUNT, + :-) вы правы
0
andreva.25
0
ТРОФЕЙ, А, я вот "после Якута" читаю от начала и до конца только этого автора, в данном случае - без отрыва!
И не "жалею", что по жанру "не соответствуют" тематике сайта!? Раков ловили, соколик птиц добывал...!

Удачи автору!!!
0
Новосибирск
24529
Я читал этот рассказ у вас Николаай до этого, и сейчас прочёл с удовольствием. Спасибо!+
0
Станция Акчурла
10239
andreva.25, разъясни - от начала до конца ты читаешь только Канойбэ и Якута? Или я как то не так понял?
0
НОВОСИБИРСК
19555
Канойбэ, Н.С. Вы чуть-чуть не точны. Познакомился я с женой при занятии серьёзным видом спорта. И если считать, что охота-это в каком-то виде спорт, то вроде наши души с ней близки. Прожили уже более сорока хороших семейных лет и зим. И, как она мне сказала, почему-то вдруг не так давно, умирать будем вместе. Поэтому Вас поддержал, и повторюсь-любовь,-тема вечная.
0
Ставропольский край; с. Красногвардейское
425
ТРОФЕЙ, Спасибо за поддержку! Я в обще-то и не надеялся, что отзывы такие хорошие будут. Думал, до конца мало кто прочтёт. Спасибо всем!
0
Казахстан, Актобе
23309
Канойбэ, все рады что зимний настрой мрачности покинул вас. Школьникам скажу- вот что значит слово охотника - хоть к осени, но вышел на связь.
1
Казахстан, Актобе
23309
ТРОФЕЙ, во вторых - женщине верить нельзя!
0
новосибирск
1056
Так красиво льются фразы,
что на сердце веселей.
Как в стихах - пока не понял,
А вот в прозе - соловей.
1
Станция Акчурла
10239
nva61,
Так красиво льются фразы,
будто сахарный елей.
Как в стихах - не понял сразу
А вот в прозе - соловей.
Это нам сказал andreva.
После Николая прозы
Не прочесть мне до конца
Без отрыва - под угрозой
Смертоносного свинца
Рифмы страстного певца
1
новосибирск
1056
СКИф и в прозе и в стихах,
скажет так, что просто АХ.
Все мы, вслед за Бирюсой,
"рвем" в лирический настрой.
1
osv
Тюмень
4292
хорошо...душевно и просто хорошо... легко и приятно читать..
1
Новосибирск
402
Очень интересное, сильное повествование! Читалось "на одном дыхании". Жизненно, "первую любовь" помним, да...! Спасибо, очень понравилось! +
1
Ставропольский край; с. Красногвардейское
425
Бирюса, На обугленном плече,
Сидела синяя жар-птица... :-)
Мне написать стишок... решиться...
В муках рифму я кромсал...
Но вот решился, написал:

Прекрасную Свету, люблю без ответа!
Люблю я за то и люблю я за это...
Люблю её скромно, души в ней не чаю.
За что полюбил?.. Да и сам я не знаю. ;-(
1
новосибирск
1056
Ты Канойбэ, не хитри,
а открыто говори:
-Полюбил, мол, за талант.
А то, ишь, сыскался франт.
"Сам не знаю, то, да се".
Полюбил, скажи, и все.
Что там долго говорить,
Есть за что ее любить.
2
новосибирск
1056
Но говорить то говори,
только ты того, смотри,
Про твои, ведь, похожденья
мы читаем с увлеченьем. :-)))
3
Кубань- НСО
1004
Канойбэ,
Любовь- то будет, но не скоро...
Я не знаю, сколько лет
Мне стоять у " светофора",
Ждать любимый синий свет:-)
С любовью отпусти меня...,-
Возьми мой дар запоминанья,
И жажду вечную познанья,
И смех крылатого коня...
Отдам я, это, для тебя:-) :-) :-)
0
Ставропольский край; с. Красногвардейское
425
Бирюса,
Cквозь смех крылатого коня,
У поэтесс судьба такая...
И до, и после, до меня:
Коль муж поэт - семья страдает.

ЖЕНА ПОЭТЕССА
Проснулась поутру: о горе, мужа нет!
Мой пеньюар испачкан ложкой дёгтя.
Пегаса кликнула и полетела вслед…
Искать неверного: кусаю нервно ногти.

Вот на Парнас взлетаем: страшен гнев!
Там муж сидит, в обнимку с нежной Музой…
В сердцах Пегаса, плёткою огрев,
Я отпускаю, чтоб не был обузой.

Сказала на прощанье: Не пойму,
Ну почему ты с мужем не поладил?
Рубашки я стирала бы ему,
А ты, копытом, их бы, нежно гладил.
:-)
0
Ставропольский край; с. Красногвардейское
425
nva61,
Дружище, нет тебе прощения!
Разболтал про похождения.
:-)
0
Станция Акчурла
10239
Ой че деется! Поэзия Бирюсы для рифмоплетов - как огонек свечи для комаров - даже Канойбэ решил тряхнуть стариной! Я то уж давно спалился.
0
Ставропольский край; с. Красногвардейское
425
СКИф, Купи москитку и всё пройдёт.
1

Добавить комментарий

Войдите на сайт, чтобы оставлять комментарии.
Наверх