Шутник.
...Шалаш оказался тесноватым, но мы двое втиснулись. Вроде в тесноте, но не в обиде. Было ещё место для манёвра с ружьями, да налить чайку и закусить. Можно взять в руки стволы на изготовку не высовываясь, и не приставлять дульный срез к красным бровям чернышей. Фотоаппарат снят с предохранителя, но вспышка отключена. Мы сидели уже более часа. Ноги то калачом, то лежали на боку и наблюдали за весенним действом на току. Рассвет пришёл тягуче, нехотя. Однако с трёх сторон нашего травяного схрона, во всю ивановскую, толкались почти четыре десятка краснобровых птиц с распущенными белым веером хвостами. Черныши, словно подзадоривали друг- друга. Сновали по увядшей траве прошлой осени с уже показавшейся из земли зелёной порослью. Громко о чём-то бормотали. То один, то другой неожиданно ускоряли свой бег к сопернику. То, согласно инстинкта, вспархивали на полметра над землёй, а затем начинали свои петушиные затеи.
Совершенно рядом на вытянутую руку, где был замаскирован вход в шалаш, распалённые бойцы уже ни один раз пробегали друг за другом. При этом топот лап сопровождался весьма непереводимыми и угрожающими жизни звуками. В том числе и для нас двух охотников, предательски тихо подсматривающих в «замочные» скважины. Сашка с нескрываемой улыбкой, едва слышно прошептал:
-Всё шабаш. Моё терпение лопнуло. Сейчас хоть одного, но попробую отловить живьём.
-Ну ты шутник- батенька. Выстрелить не успеем по разу. Все разлетятся. Потом жди с моря погоды, - ответил я; совершенно не подозревая всю серьёзность услышанных слов.
-Ты же сам знаешь, что даже после выстрела они слетаются вновь на место тока. Только сиди тихохонько и не выбегай.
-Так-то оно так, согласен. Однако придётся хоть на пол туловища, но показаться из шалаша.
-Косачи даже и понять ничего не успеют. Помнишь, как в песне - «..отряд не заметил потерю бойца»,- тихо с улыбкой пропел Сашка. -Кстати, мой покойный отец, пухом ему земля, как-то рассказывал о ловле косачей на силки. Он был пацаном перед войной. И его отец, мой дед, брал его с собой на охоту. С порохом-то проблема была, а кушать хотелось всегда. Так то вот.
-Ладно. Хрен с тобой. Жди когда вновь приблизятся или пробегут мимо. Только знай, если черныши начнут разлетаться, я точно успею сбить хотя бы одного. А вот ты постарайся хотя бы пёрышко выдернуть.
Спустя несколько минут, Сашка сделал несколько профессионально-рыбацких узлов на леске. В запасе её осталось достаточно- после вязки снопов для шалаша. Образовав в несколько кругов петлю-силок, привязал последний к концу палки и осторожно выставил на то место, где буквально в шаге от шалаша пробегали черныши. Прошло уже более четверти часа, но птицы словно что-то заподозрив, ближе чем на пару метров не подходили. Однако вскоре, к самому краю тока подлетели две тетёрки- рябушки. Всё оживилось. Петухи стали бороздить крыльями по траве и выяснять отношения. Вот наконец, ближайшая пара крепких бойцов, буквально замерла в шаге от силка. Я забыл о фотоаппарате, а тем более о ружье. Посмотрел на «ловчего». Он, как старый кот скрадывающий птаху, приготовился к задуманному действу.
Взъерошенные перья, хвосты и ярко малиновые брови тетеревов, говорили о не исполненном весеннем зове. Однако, не успели они и пару раз сойтись в стенку, как Сашка резко потянул к себе «удочку». Один черныш, как подкошенный серпом чуть ниже пояса, завалился на бок. Встрепенулся и попытался взлететь, отчаянно захлопал крыльями на виду своего совершенно опешившего соперника. Но уже подчиняясь, неведомой ему силе, через несколько секунд исчез за снопами внутри сумрака шалаша. Мы не раздумывая, быстро укутали его курткой и затолкали в рюкзак. Я же, изумлённый произошедшим, вновь посмотрел на ток в «замочную» скважину. Очумевший от случившегося и непонятного для его сознания, ближайший косач отлетел на пару десятков шагов. И вскоре, как ни в чём не бывало, забыв исчезнувшего собрата продолжил праздник весны.
-Вот видишь. Я же говорил тебе -»отряд не заметил потери бойца»,- взволнованным голосом прошептал Сашка. - Да, кстати; у нас в путёвке один косач или три?
-Поздно спрашиваешь-батенька. Ты уже своего добыл.
Через полчаса, ток возобновился с прежней страстью. Мне ещё некоторое время совершенно не хотелось спешить с первым и последним выстрелом. Поймал себя на мысли,-»Как с годами теряется чувство необходимости выстрела и добычи». Наконец, на ближний выстрел, взяли пару самых драчливых петухов. Мы выползли из укрытия, тем самым разогнав последних и наверно самых беспечных чернышей. Разобрали шалаш и отнесли в близлежащие кусты.
Вернулись к лагерю, где стояла «нивка». Сашка снял с плеч рюкзак. Положил на траву с содержимым и подозрительно спросил:
-Слышь, а мой черныш-то случаем богу душу не отдал- с испуга? Даже не шелохнётся.
-Ты бы лучше не философствовал. Возьми в руки ружьё. Я сейчас выпущу черныша, а ты его влёт навскидку, как на стенде. Если честно, лучше отпусти.
-Тихон, ты охренел что-ли. А если влёт промажу. Тоже мне, нашёл стендовика.
-Значит черныш в пере родился. Жить будет до старости. Потомство ещё оставит ни в одну весну,- подзадорил я напарника.
-А если попаду, жалко же будет птицу,- не унимался Сашка.- Тем более, что я хотел привезти домой живым и своим девкам показать. Да и твои тоже посмотрят в живую, а то уже сколько лет любуются лишь твоим отличным чучелом на стене.
После некоторого сомнения, решили -косача оставить живым. Слегка запеленали по крылья. Посадили в корзину и накрыли курткой. Одного из двух добытых чернышей положили в багажник открыто. Второго сразу спрятали в рукав телогрейки. В случае проверки, вроде всё путём и по норме.
Уже за полдник мы подкатили к Коченёво (НСО). Однако ещё за несколько сот метров стало очевидным, что без «тормозов» на посту ГАИ не обойдётся.
-Ну вот тебе бабушка и юрьев день. Уж «нивку» менты точно не пропустят,- зло пробормотал Сашка. -Знают, что охотники или рыбаки в это времечко едут.
-Ладно Бог не выдаст, свинья не съест. Нет причин для переживаний, успокойся. Хотя встреча с ними всегда стресс.
И действительно, ехавший впереди нас жигулёнок, молодой мл. лейтенант проводил лишь взглядом, а нам указал на обочину дороги. Проверил документы. Взглянул на багаж заднего сиденья и спросил:
-Охотники что-ли? Разрешение на оружие и откройте багажник.
Мы оба вышли из машины. Где-то внутри меня лёгкое беспокойство. Открыл багажник. В этот самый момент послышался шорох из корзины. Гаишник подозрительно посмотрел на неё и спросил:
-А там, что шебуршит.
-Подсадной, тов. лейтенант, - не моргнув глазом, весело ответил Сашка.
Гаишник искоса посмотрел на него, с выражением лица, -,,мол не валяй дурака, да и я не лыком шит,,. Приоткрыл край корзины, но увидев голову краснобрового черныша с едва заметной улыбкой ответил:
-Шутник однако. Так бы и сказал, что подранок. Добрать на месте надо было, а не мучить.
...Спустя несколько дней, мне позвонил мой напарник по охоте и с грустью в голосе сказал:
-Косач живёт на балконе в большой клетке для птиц. Дочь вся исстрадалась. Переживает, что может умереть с голода. Всякого корма насыпала, а он ни хрена не клюёт. Просит отпустить на свободу. Я дочке ответил, что мы с дядей Тихоном его выпустить решили, мол только вам сначала показать. Так что завтра после работы заеду и вместе с твоими катим в сад.
Наши дачные участки были на берегу Оби, в одном садовом обществе. Приехали на место ещё засветло. Косач действительно утратил свою былую красоту весеннего зова. Взгляд с испугом в прищур. Казалось, что даже брови стали бледнее и значительно меньше. Все ребятишки обступили клетку. Александр отсоединил днище от клетки. Снял тканевую накидку с проволочного каркаса и сдвинул его в сторону. Через мгновение, с каким-то неистовством, тетерев встрепенулся испугав наблюдавших. Мощно загребая крыльями воздух свободы, с характерным только для этой птицы полётом, быстро скрылся в береговом подлеске соснового бора. Жаль лишь, что не оглянулся и не увидел, как все ребятишки дружно махали руками в невидимый след его полёта.
